Паук настойчиво плел свою паутину. Его тонкие цепкие лапки проворно двигались. Он так прилежно старался. Пауку было невдомек, что девчонка, которая стоит у окна и тщательно вытирает пыль с подоконника, может в одно мгновение разрушить все то, что он с таким усердием делал вот уже целый час. Как это похоже на людей, которые, не задумываясь о своих глупых поступках, могут в одночасье сломать чью-то жизнь. Она разлетится на мелкие осколки, которые уже никогда не станут одним целым.
      К его счастью, девчонка заметила маленькое серое создание. Она с изумлением стала наблюдать за работой паука. Паутина трепетала и блестела на солнце, точно произведение искусства неизвестного мастера.
      - Какой он забавный,– подумала она, – пусть живет, мух ловит.
      А их залетало в открытую форточку окна не мало. Сделать сетку было некому. Мама как-то не пыталась, а мужчина в доме был преходяще - уходящий, так называемый мамин друг - дядя Саша. Лерка, в свои шестнадцать, будучи достаточно взрослой, конечно, понимала, что заезжающий время от времени к ним домой мужчина средних лет, хотел только лишь одного – любовных утех. Да, ее мать была красивой, ухоженной женщиной тридцати семи лет. Стройной шатенкой с тонкими пальцами. Лицо её пленяло какой-то неуловимой и непонятной прелестью. От поклонников у нее не было отбоя. Лерка не понимала, как она, такая привлекательная особа, могла выбрать этого ловеласа Сашу, ускользающего, надменного мужчину с хитрыми бегающими глазами. Они встречались уже тринадцать лет. Познакомились, когда Валерии едва исполнилось три года. Эта связь, зыбкая и тонкая как нить паутины, не обещала ничего серьёзного. Сначала периодические встречи где придется, потом дядя Саша стал наведываться к ним домой не только днем, но и ночью. Лерка свыкнуться с мыслью, что он заменит ей отца, никак не могла. Не таким она себе его представляла. Ее родной отец погиб в автокатастрофе, когда она еще под стол пешком ходила. Тогда она не могла понять ужасной боли утраты, а лишь украдкой видела мамины слезы.
      «Странно,» – думала Лера, – «иногда кто-то забирает у нас самое ценное, самое дорогое на свете, не спрашивая, хотим мы этого или нет. Чья – то жизнь обрывается так внезапно, порой даже не начавшись, как молодой листок, нечаянно сорванный с ветки. Смерть обнимает своими огромными крыльями и уносит душу в неизвестность, оставляя бездыханное тело земле.»
     Мрачные мысли Лерка гнала от себя прочь с помощью искусства. Оно погружало Леркино сознание в неизвестную тайну, окутывало дымкой загадочности. Такие художники, как Ван Гог, Гоген, Дали, придавали смысл Леркиной жизни. Они заполняли многочисленные страницы её жизненной книги. Лерка с особым вниманием изучала их работы, иногда копировала, чтобы понять тонкую натуру художников, их своеобразное мировоззрение. Она читала про Гогена и как - будто была с ним на Таити, жила с местными племенами и любовалась окружающей красотой острова. Переживала вместе с Винсентом Ван Гогом жизненные перипетии, падения и взлёты. С Сальвадором Дали открывала для себя сюрреализм, поражалась способности художника находить в окружающей природе причудливые формы и изображать их на своих полотнах.
     От её молодого девичьего тела веяло здоровьем, жизнелюбием и ароматом духов Touch of Sun от Lacoste. От матери она унаследовала такую же силу духа и грацию движений, некоторую застенчивость и стройный силуэт. Мужского внимания ей хватало. Она ни к кому не привязывалась, и не отвергала. Чувствовала себя полностью удовлетворённой, а это, по её мнению, и было счастьем. В данный жизненный момент её интересовала больше живопись, её основы, техники, стили, нюансы. Художественная школа помогала раскрытию её таланта.
     За окнами была осень. Золотая, гламурная, утопающая в белых облаках и запахах духов, манящая своей неповторимой палитрой красок и их многочисленными оттенками.
     Лерка спешила в художественную школу, оттачивать своё умение писать сангиной. В воздухе чувствовался аромат капель надвигающегося дождя. Листья шелестели под ногами, будто нашёптывая какие - то слова. Лера пыталась их понять, как вдруг…Удар. Резкое падение. Шум в голове. Отдельные обрывки фраз. Скрип колёс. Запах мокрой резины. Силуэт незнакомого мужчины. В голове пугающая пустота. Хочется немедленно пробиться к выходу, понять, что случилось. Но дверь захлопнулась с противным визгом, кажется, её было не отворить. Снова шум. Провал в неизвестность.

     Очнувшись, Лерка увидела белое больничное пространство. И в то же мгновение почувствовала тяжесть в руке.
     - Ну вот, наконец, - произнёс врач. - Мы думали, ты собралась здесь ночевать.
     - Что со мной? – еле промямлила девушка.
     Стройный мужчина приятной внешности тут же ответил:
      - Тебя сбил велосипедист. Мне не удалось его поймать. Когда ты упала, он, испугавшись, тут же умчался. Я проезжал мимо, когда всё это увидел, привёз тебя сюда на своей машине. Слава богу, у тебя только небольшой ушиб руки.
      Врач наложил повязку. Лерка слушала, всё ещё находясь, в какой- то прострации. Полное осознание всего, что случилось, пришло к ней в машине того самого мужчины, который был с ней в больнице и теперь вёз её домой.
     - Ну, тебе уже лучше? Мухи больше в голове не жужжат?
     - Да, нет, - улыбнувшись, ответила девушка. – Спасибо вам большое.
     - Тебя ведь Валерией зовут?
     - Да.
     - А меня Валерой.
     - Правда, какое совпадение.
     - А кто тебя так назвал? – полюбопытствовал спутник.
     - Мама, в знак своей первой любви. Того парня звали Валерой. Мама рассказывала, что она его очень любила, вот и назвала меня так, только в женском варианте.
     - Да? – удивился мужчина. – А почему они расстались?
     - Он уехал в другой город учиться. Собирался стать лётчиком. Мама долго с ним переписывалась, а потом расставание…Долгая разлука ни к чему хорошему не приводит, они растеряли свои чувства. Любовь растаяла вместе со свечами в тихие зимние далёкие вечера.
     Немного помолчав, Валерий спросил:
     - А как зовут твою маму?
     - Таисия.
     После Леркиного ответа Валерий замолчал и вёл автомобиль совсем тихо. В открытое окно машины ворвался запах сырости и горелых листьев. Мимо проносились машины, погружённые в полумрак вечера. Блестел мокрый асфальт, освещаемый уличными фонарями. Кое-где уже на тёмном небе видны были звёзды, мерцающие, словно ночные мотыльки.
     - Я провожу тебя до двери квартиры. Мало ли кто ещё в подъезде может быть, - сказал, нарушив наконец тишину, водитель, когда они подъехали к Лериному дому. Девушка не отказалась. Дверь открыла испуганная симпатичная женщина в белом махровом халате.
     - Лера! Что случилось? Я так переживала. Что с рукой? – успев произнести только эти слова, она застыла, словно сосулька на морозе, натолкнувшись на взгляд мужчины, который стоял рядом с дочерью. Удивление, счастье и страх застыли в глазах женщины.
     - Здравствуй, Тася. – произнёс мужчина.
     Потом был долгий томительный разговор втроём на кухне, а через пару часов уже вдвоём в гостиной. Мужчина, сидящий напротив, много говорил. Женщина внимательно слушала. Она, то смеялась, то улыбалась, а когда грустила, печаль отражалась в её дымчато-серых глазах. Почему через столько прожитых лет судьба свела их? Казалось, это была её насмешка. Память уносила их далеко в безмятежное прошлое. Мозг растворялся в глубине давно ушедших событий. Реальность плавилась, словно жидкий металл, сознание мутнело.
     Он живёт один. Несколько лет тому назад расстался с женой и дочерью. Молодая женщина выбрала карьеру и, забрав дочь, уехала покорять Европу.
     Тася очень любила мужа, но потеряла его гораздо раньше, чем он своих, некогда ему близких людей. О том, что неё есть друг, она умолчала. Хотя он, конечно, догадывался. Такая женщина не могла быть одна. Хотя её квартира говорила совсем о другом.
     Волна былой симпатии прокатилась между ними. Забытое чувство привязанности и ещё чего-то большего стало возрождаться вновь. Это приводило в замешательство. Одновременно радовало и пугало. Тасе казалось, что она стояла на краю огромной пропасти, не решаясь сделать шаг обратно. При этом внутренний голос настойчиво шептал: «Иди, ты не упадёшь. Ты полетишь!». Дрожь не хотела униматься. Сердце учащённо билось. Как-то сладко и непонятно щекотало в груди.
     Он, не отрываясь, смотрел на молодую женщину. Она по-прежнему оставалась для него очень близкой и одновременно очень далёкой. Ранимой, нежной и тонкой, как струны скрипки. Он хотел почувствовать эти струны, потрогать руками, ощутить всю их прелесть. Она была теперь совсем рядом, такая беззащитная и откровенная. Казалось бы, всё та же Тася, как много лет тому назад, и уже не та, женственная и темпераментная.
      Странно, но Тасе казалось, это была её лучшая ночь за последние годы. Она как - будто помолодела лет на двадцать, мысленно возвращаясь в своё беззаботное студенческое время.
     Её мягкие губы вновь вспомнили его трепетный прощальный поцелуй перед отъездом. Прохладный ветер за окном донёс аромат маленьких белых цветов, ландышей, которые он когда-то подарил. Тасе захотелось наполнить эту ночь вечностью. Ей так хорошо и легко было с ним…
     Ложась спать, Лерка подошла к окну. Увидев, что её паук плетёт новую паутину, она подумала: «Кажется, и у мамы начинается новая жизнь…»